«Эхография при абдоминальной патологии у детей (протоколирование результатов исследований)»

Подробности

Опубликовано 24.01.2013 11:55

Что мы видим при эхографии и что при этом оцениваем?

«Звуки, какими передается понятие «яблоко», не имеют с яблоком ничего общего.
И буквы в этом слове вовсе не похожи на яблоко…»
(Л.Дж. Питер).

На экране монитора мы получаем изображение, называемое эхографическим изображением. Еще раз подчеркнем, что оно не представляет собой реальные анатомические структуры или дополнительные включения — это изображение целиком создано компьютером. Объект на экране, вернее, фрагмент изучаемого объекта никогда не может прямо сопоставляться с изображением, например, в анатомическом атласе, если изображения срезов в этом атласе специально не подготовлены по заранее сделанным эхограммам или, наоборот, эхограммы не «подогнаны» под изображения в атласе.

Таким образом, на экране прибора мы видим исключительно «нарисованное» компьютером изображение и все наши заключения могут быть только результатом ассоциаций этих компьютерных рисунков с предполагаемым реальным объектом.

Но ассоциировать получаемое изображение и на основе этих ассоциаций делать заключение часто бывает вовсе не просто — не так легко уяснить логику этого процесса сразу. Примером того, насколько это сложно и необычно для восприятия, может служить вопрос, который почти всегда задают начинающие, обучающиеся специалисты УЗИ или клиницисты, присутствующие при исследованиях, но не вникающие в их суть: «Почему у вас на экране печень пациента перевернута наоборот, почему она кверху ногами?». Мы обязательно вернемся к этому вопросу после небольшого опыта, который предлагается вам провести над собой.

Посмотрите на фотографию яблока и ответьте на вопрос: что это? Особо не задумываясь, не фантазируя, можно ответить сразу: ясно и очевидно — это яблоко.

И вы будете совершенно правы, если проигнорируете фотографию того же яблока, но разрезанного пополам и не имеющего «яблочной» внутренней структуры. В действительности это не «живое» яблоко, а пластиковый муляж. Причина ошибки заключается в изначальной ситуации и в постановке вопроса. Ведь вопрос был именно «Что это?» , а не «Что на фотографии?» или, например, «Чем может быть изображенный объект?» . Помимо вопроса, принципиальна изначальная ситуация — ведь дело вы имели не с реальным объектом, который можно было бы оценить тактильно, по запаху, наконец по вкусу, а с его изображением, фотографией. Поэтому в своем первоначальном выводе вы исходили из поставленного вопроса и имеющегося изображения объекта, подчеркнем — именно изображения. Иными словами, «сработали» только ваши зрительные ассоциации. Вы скажете, что более точный вывод сделан тоже на основе изображения объекта. Да, это так. Но объект, прежде чем его изображение было зафиксировано на второй фотографии, изменился, в течение определенного времени он трансформировался (в данном случае под внешним воздействием: «яблоко» было разрезано, точнее — распилено).

Таким образом, только в течение времени и вследствие определенного воздействия могут появиться дополнительная информация и дополнительные ассоциации, позволяющие принципиально изменить заключение об изучаемом объекте, его структуре и эволюции.

Вернемся к вопросу о «перевернутой» печени на экране монитора. Очевидно, что не имея достаточного объема ассоциаций, врачи–неспециалисты подсознательно используют тот их минимум, который имеют. Вот они машинально и ассоциируют эхографическое изображение «среза» печени с наиболее распространенными изображениями органа. Как правило, это изображения из анатомического атласа Р. Синельникова — ведь с его иллюстрациями знаком каждый врач со студенческих лет.

Однако очевидно, что сохраненные в подсознании элементы полиграфического изображения печени и эхографическое изображение ее переднезаднего «среза» не имеют друг к другу никакого отношения, а результаты сопоставления этих изображений предельно условны, примитивны и абсолютно несостоятельны.

Перед более опытными специалистами УЗИ уже встают и более серьезные задачи, требующие значительного объема ассоциаций. Но принципы те же: если объем ассоциаций недостаточен, то и ошибки в интерпретации эхографических изображений неизбежны.

Таким образом, из приведенных примеров и опыта применительно к эхографии, точнее, к эхографическому изображению можно сделать следующие выводы:

1) эхографическое изображение представляет собой не природный объект и даже не его фотографию, а «нарисованное» компьютером условное изображение конкретных изучаемых структур, точнее — их фрагментов («сканов», «срезов»);

2) какого бы хорошего качества ни было эхографическое изображение, оно должно служить лишь основой для дальнейшей оценки и интерпретации специалистом УЗИ предполагаемого реального состояния фрагментов изучаемых структур, их морфологического субстрата. Это означает, что в основе протокола УЗИ будет лежать, строго говоря, не описание полученного изображения, а результат ассоциаций этого изображения с возможными вариантами существующих структур при учете изменений этих структур во времени;

3) возможность на определенном временном этапе реально оценивать только конкретные фрагменты изображенных на экране структур определяет основную методическую задачу при проведении УЗИ: любыми способами получить максимальное количество фрагментов («срезов») интересующего объекта за лимит времени, в течение которого возможно набрать достаточный объем информации об эволюции этого объекта. Только в таком случае можно получить необходимый объем данных для последующей клинической оценки изучаемых структур.

Итак, мы получили эхографическое изображение и знаем, что оно собой представляет, т.е. что нам собственно предстоит оценить. Остаются два принципиальных момента, два вопроса, ответив на которые, мы и заполним упомянутую нишу. Первый: как оценить, «прочитать» изображение? И второй: с чем ассоциировать результаты этой оценки? Однако, будем соблюдать последовательность.